Мы выживем, выстоим в бетонных окраинах больших городов.
Мы вырежем, выкроим счастливое детство из серых домов.
Панельная радость, воздушные шарики лопнут, утонут в грязи.
Мы вырастем, станем большими – и будет все позади.

Мы встретим прекрасную юность, мы выплеснем кайф на тела –
Никто не узнает, не скажет «не надо», всем будет плевать на наши дела.
Мы выпьем, мы выжгем рассветы из глаз, ничто не оставим внутри.
И если мы будем жить снова, мы все повторим.

Потом, догорая, мы станем взрослее, мы сольемся в экстазе с землей –
Все детское, чистое, в чем мы родились, вдруг станет грязным бельем.
Мы сбросим одежды, мы выставим голые груди, торчащие мины сосков,
Научимся ползать и даже в мечтах не взлетим высоко.

Я вижу, как падают звезды из тех, что могли мы достать.
Наш час давно пробил – гуди, колокольня; горите, опоры моста!
Проснуться и вздрогнуть – как мало осталось огня, сотворившего мир.
Мы вырвали корни, мы выпили соки – так здравствуй, платоновский пир!

Мы живы. В том, что родились – здесь нет нашей вины.
Россия, как гиря, нас тянет на дно, под собой мы не чуем страны.
Крепкою хваткой, медвежьей любовью мы сдавлены, нам нечем дышать –
Мы будем свободны! Настала пора умирать малышам.